О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

2. В соответствии со второй точкой зрения реститу­

По этому поводу В.В. Витрянский пишет, что в слу­чаях, когда имущество передано третьему лицу по це­почке недействительных сделок, возможно предъявле­ние либо виндикационного иска, либо иска, связанного с недействительностью сделки.

При этом вполне правомерным будет неприменение правил о добросовестном приобретателе, если заявляется требование о реституции, так как, «в отличие от изъя­тия имущества по виндикационному иску, применение последствий недействительности ничтожной сделки не ведет к ущемлению законных интересов добросовест­ного приобретателя, поскольку двусторонняя реститу­ция лишь возвращает его в первоначальное положе­ние». Кроме того, «гражданское право не ограничивает собственника в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих способов защи­ты гражданский прав в зависимость от наличия воз­можности использовать специальные вещно-правовые способы защиты »¹.

Исходя, из вышеизложенного становится очевид­ным, что в данном случае допускается конкуренция вещного виндикационного иска и обязательственного иска о реституции.

3. Согласно третьей точке зрения, требование о рес­
титуции является самостоятельным требованием, и по­
тому невозможно смешение реституции, виндикации

¹ Витрянский В.В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной практике // Гражданский кодекс России. Проблемы. Тео­рия. Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова / Отв. редактор А.Л.Маковский. ML, 1998. С Л 39.

238

Например, Ю.К. Толстой пишет: «К сожалению, в последние годы под судебную практику, допускаю­щую смешение элементарных понятий, в частности раз­решающую свободную замену договорного требования виндикационным иском, переход от виндикационного притязания к иску о признании сделки недействитель­ной и т. д., пытаются подвести теоретическую базу в ви­де рассуждений о свободном выборе истцом предусмот­ренных законом средств защиты. Данный подход носит ненаучный характер и ни к чему, кроме негативных по­следствий, в конечном счете привести не может»¹.

На наш взгляд, более правильной является третья точка зрения. Требование о реституции является само­стоятельным способом защиты гражданских прав, оно предъявляется в ситуациях, отличных от случаев предъ­явления виндикационного или кондикционного исков. Это означает, что конкуренция виндикационного, кон­дикционного исков и иска о реституции не допускается.

Вместе с тем подобный подход не влечет за собой от­рицания виндикационного характера реституционного требования в одних случаях, кондикционного - в дру­гих и субсидиарного применения отдельных норм о вин­дикации и неосновательном обогащении в случае предъявления иска о реституции.

Виндикационный иск является вещным иском, он может быть предъявлен собственником вещи против любого, кто является беститульным владельцем вещи; требование о реституции может быть заявлено только против стороны по сделке, этот иск по своей сути - обя­зательственный .

На подобной позиции стоит Высший арбитражный суд Российской Федерации. В частности, в постановлении

239

Говорить о наличии между сторонами оспоримой сделки обязательственного правоотношения можно по следующим причинам.

Порядок исполнения сторонами этой обязанности: добровольное исполнение, обращение в суд.с понужде­нием исполнить эту обязанность либо неисполнение обя­занности - остается на усмотрение сторон точно так же, как и исполнение любой субъективной обязанности.

Например, в случае заключения договора стороны являются субъектами обязательственного отношения и имеют права и обязанности друг перед другом. Они могут добровольно исполнить договорные обязанности, могут потребовать их исполнения в судебном порядке, а могут вообще не исполнять договор. Если стороны не исполнят свои обязанности, отношения между ними все равно будут обязательственными и одна из сторон может понудить другую сторону к исполнению своей обязанности только путем предъявления обязательст­венного иска.

В силу указанных причин в случае, если требование о возврате вещи предъявляется одним участником не­действительной сделки к другому, это может быть толь­ко требование о реституции, так как в российской пра-

наличии между сторонами обязательственного право­отношения вещный иск заявлен быть не может.

В случае же, если требование о возврате вещи предъ­является одним участником сделки к третьему лицу, получившему вещь в результате сделки с другим участ­ником сделки, может быть заявлено только требование о виндикации.

Объяснить такую позицию можно следующим обра­зом. В случае, если отчуждается имущество, получен­ное лицом по недействительной сделке, то такая отчуж-дательная сделка всегда будет ничтожной (независимо от того, по какой сделке: оспоримой или недействитель­ной - первоначально перешло имущество).

В соответствии с пунктом 2 статьи 166 ПС РФ предъ­явить иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки может любое заинтересованное лицо, и поэтому, на первый взгляд, сторона недействительной сделки может предъявить реституционное, а не винди-кационное требование к третьему лицу. Однако подоб­ное понимание заинтересованного лица противоречит и характеру реституционного обязательства, и сущнос­ти права на иск. .

Можно согласиться с Д.О. Тузовым, который пишет следующее: «Сомнительным представляется нововведе­ние пункта 2 статьи 166 ГК РФ, наделяющее правом рес­титуционного иска, в случае ничтожности сделки, любое заинтересованное лицо. Вряд ли здесь идет речь о процес­суальном интересе, ибо последний определяется нормами гражданского судопроизводства. Иметь же материаль­ный интерес в иске — значит обладать самим исковым правом (притязанием). Следовательно, «заинтересован­ным» в смысле статьи 166 ГК может быть признан только субъект реституционного притязания. Но в таком случае указание на любых заинтересованных лиц становится бессмысленным: само собою разумеется, что только лица, обладающие исковым притязанием, способны быть над­лежащими истцами в процессе по его осуществлению. Учитывая же, что на практике данная норма способна

Хотелось бы отметить, что подобная норма привела на практике не просто к «недоразумениям», а породила проблему конкуренции реституционного и виндикаци-онного исков, а также проблему защиты добросовестно­го приобретателя.

Н.Д. Шестакова также не согласна с тем, что заинте­ресованным лицом в соответствии с пунктом 2 статьи 166 ГК можно считать любое лицо. По ее мнению, только ли­цо, выступавшее в качестве стороны сделки, либо его пра­вопреемник может быть истцом по делу о применении последствий' недействительности данной сделки в виде реституции.

Она пишет: «Лица, не участвовавшие в совершении сделки, имеющие лишь фактическую, а не юридичес­кую заинтересованность, ошибочно признаются судом надлежащими истцами. Сторонами в процессе могут стать только субъекты (стороны) предполагаемого спор­ного правоотношения. Так как реституция представля­ет собой возращение сторонами сделки полученного ими друг другу, то только на их правах и обязанностях может отразиться решение суда о применении реститу­ций, следовательно, именно Они будут обладать тем юридическим интересом, наличие которого необходимо для инициирования процесса. «Сущностью юридичес­кого интереса, - отмечает Р. Гукасян, - состоит в том, что решение суда может отразиться на Правах или обя­занностях лица, возбуждающего процесс или принима­ющего в нем участие. При фактической заинтересован­ности такие последствия не наступают »^й. В судебной практике эта пбзиция также получила поддержку.

Понимание заинтересованных лиц как сторон в не­действительной сделке позволяет избежать вышеуказан-

ных проблем и четко разграничить случаи предъявления виндикационного иска и иска о реституции. Собствен­ник может выбирать: предъявлять ему реституционное требование к стороне по сделке, которая будет переда­вать ему денежную стоимость имущества, так как по­следнее уже передано им третьему лицу, либо предъяв­лять виндикационный иск к третьему лицу со всеми вы­текающими из этого последствиями в виде ограничения виндикации от добросовестного приобретателя.

При этом собственник не сможет выбирать между предъявлением виндикационного иска и иска о реститу­ции к одному и тому же лицу, в результате чего на прак­тике исчезнет возможность конкуренции исков, созда­ющая правовую неопределенность.

Современная судебная практика стоит на позиции, что применение последствий недействительности оспо­римой сделки к отношениям с третьими лицами невоз­можно. Следует отметить, что в римском праве в неко­торых случаях допускалось истребование вещи на осно­вании недействительной сделки не от стороны в сделке, а непосредственно от третьего лица.

По этому поводу Б. Виндшейд писал: «Если лицо приобрело что-либо на основании юридического по­следствия, но производным способом (то есть через цепь передач), то возвращение в прежнее положение может быть потребовано, только если лица при приобретении знали об основании возвращения, а также в случае при­нуждения - всегда »*.

Некоторые сомнения в обоснованности недопуще­ния предъявления иска о реституции в отношении тре­тьего лица может вызвать вопрос о том, как же быть с имуществом, переданном третьему лицу, являющему­ся последним добросовестным приобретателем по ряду недействительных сделок.

В том случае, если не допускать реституцию по це­почке недействительных сделок по иску собственника,


¹ Тузов Д, О, Реституция в гражданском праве. Автореф. дис....
к. ю. н. Томск, 1999. С. 20.

² ШестаковаН.Д. Указ. соч. С. 102. ^!. .■•• ^,,;'

¹ Виндшейд Б. Указ. соч. С. 302.

243

Против данного аргумента можно возразить следую­щее. Допущение конкуренции исков и наделение собст­венника возможностью истребовать вещь у добросовест­ного приобретателя путем предъявления иска о реститу­ции сводит на нет применение принципа ограничения виндикации, сформулированного в статье 302 ГК РФ. Вместе с тем этот принцип «как раз и рассчитан на те случаи, когда вещь переходит к добросовестному при- * обретателю по недействительной (в силу неуправомо-ченности традента) распорядительной сделке»³. Ведь добросовестный приобретатель является незаконным владельцем имущества, титула собственности ему пере- } дано не было.

Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 2002. №3. С. 127.

244

Недопущение применения реституционного иска

к третьим лицам позволит найти баланс интересов соб­ственника и добросовестного приобретателя. Собствен­ник сможет по своему выбору защитить свой интерес' предъявлением:

• 
  виндикационного иска к третьему лицу, который будет удовлетворен, если последний владелец вещи не является добросовестным приобретателем, либо по­лучил ее безвозмездно, либо вещь выбыла из владения собственника, хотя и по договору, но все же помимо его воли (например, в результате обмана, насилия и т. д.) (ст. 302 ГК РФ);
  
• 
  иска к своему контрагенту по недействительной сделке о реституции, которая будет выражаться в воз­мещении стоимости вещи (п. 2 ст. 167 ГК РФ).
  

По этому вопросу мы согласны с В.А, Рахмилови-чем, считающим, что право первоначального собствен­ника спорной вещи прекращается в результате не со­вершения недействительной сделки, а возникновения права собственности у добросовестного приобретателя на основании «сложного фактического состава, включа­ющего ряд элементов, каждый из которых имеет юриди­ческое значение, и только их совокупность производит соответствующий правовой эффект - прекращает право одного и порождает право другого.

Согласно статье 302 ГК РФ, этот фактический со­став образуют следующие элементы: 1) заключение между отчуждателем, который не управомочен на от­чуждение вещи, и ее приобретателем сделки, направ­ленной на перенос права собственности на эту вещь; 2) возмездный характер этой сделки; 3) фактическая передача вещи покупателю; 4) вещь не изъята из оборо­та, и ее оборотоепособность не ограничена; 5) вещь вы­была из владения ее собственника или лица, которому

245

Вывод:

Сторона по недействительной сделке, утратившая свою индивидуально-определенную вещь, может предъ­явить к третьему лицу, получившему эту вещь, только обычное требование о виндикации. Предъявить к тре­тьему лицу требование о реституций эта сторона не мо­жет, поскольку такое требование неразрывно связано с обязанностью другой стороны сделки осуществить

(к;вопросу приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателд) // Проблемы современного гражданского права: Сбор­ник статей. М., 2000. С. 132.

на усиление защиты добросовестного приобретателя недвижимости

246

Требование к третьему лицу о возврате неоснова­тельного обогащения сторона по недействительной сделке, утратившая имущество, определенное родовы­ми признаками, также предъявить не сможет, так как третье лицо будет считаться неосновательно обогатив­шимся за счет своего контрагента, а не за счет стороны по первой сделке, от которой оно имущества не получало.

Таким образом, сторона по сделке, передавшая иму­щество, определенное родовыми признаками, которое впоследствии было передано третьему лицу, сможет за­явить только реституционное требование к своему кон­трагенту, и оно будет иметь кондикционную природу.

2.5.5. Односторонняя реституция, недопущение реституции, отказ в ее применении

Установление двусторонней реституции в качестве общего последствия недействительности сделки объяс­няется тем, что недействительная сделка нарушает, как правило, интересы всех участников этой сделки, иму­щественная сфера которых должна быть восстановлена. В связи с этим государство стремится не наказывать лиц, совершивших недействительную сделку, а восста­новить положение, существовавшее до ее совершения.

Характер двусторонней реституции (в отличие от та­ких штрафных мер, как недопущение реституции или односторонняя реституция) позволяет говорить о том, что она является установленной законом мерой регуля­тивного характера, а не санкцией за совершенное пра­вонарушение. В отличие от двусторонней реституции применение односторонней реституции или недопуще­ния реституции является формой гражданско-правовой ответственности.

Односторонняя реституция имеет место, когда в ре­зультате лишения сделки юридической силы с момента совершения в прежнее положение возвращается толь­ко одна сторона - потерпевший, а все полученное им

«При односторонней реституции другая сторона под­вергается карательной санкции», - писал О.С. Иоффе².

ГК РФ устанавливает одностороннюю реституцию в качестве последствия недействительности оспоримых сделок, совершенных под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя од­ной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 179). Кроме того, применение одно­сторонней реституции предусмотрено как одно из воз­можных последствий ничтожной сделки, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ч. 3 ст. 169 ГК РФ).

Объем подлежащих удовлетворению требований по­терпевшей стороны определяется так же, как и при дву­сторонней реституции: лицо имеет право получить в на­туре переданную по сделке вещь, в случае невозможнос­ти ее истребования — получить стоимость вещи, а также ' произвести расчеты в связи с ухудшением состояния ве­щи, извлечением доходов, компенсацией затрат и т. д.

Все имущество, полученное потерпевшим по сделке от другой стороны, обращается в доход Российской Фе­дерации, При невозможности передать имущество в на­туре взыскивается его стоимость в деньгах.

Изъятие у потерпевшего полученного им по сделке никак не затрагивает его имущественную сферу, эта ме­ра направлена против другой, виновной стороны недей­ствительной сделки.

Иоффе О.С. Советское гражданское право. М.,1987. С.ЗОО.

В случае если вина в совершении противозаконной недействительной сделки имеется у обеих сторон этой сделки, то имеет место недопущение реституции. При этом конфискационные меры в виде взыскания получен­ного в доход государства в равной степени применяются к обеим сторонам недействительной сделки. Никаких дополнительных выплат и компенсаций выплачивать по такой недействительной сделке не предполагается. У сторон просто конфискуется все имущество, передан­ное ими друг другу по недействительной сделке или предполагавшееся к передаче.

Недопущение реститушташредусмотрено только в от­ношении ничтожных сделок, совершенных с целью, за­ведомо противной основам правопорядка или нравст­венности (ст. 169 ГК РФ), если будет доказано наличие умысла у обеих сторон.

При этом важно отметить, что и в случае односто­ронней реституции, и в случае недопущения реститу­ции (ст. 179, 169 ГК РФ) конфискационные последст­вия могут применяться только после того, как хотя бы одна из сторон полностью или частично произвела ис­полнение по сделке.

Если ни одна из сторон к исполнению не приступа­ла, то оснований для применения соответствующих кон-фискационных санкций не имеется. Само совершение оспоримой или ничтожной сделки (даже с целью, заве­домо противной основам правопорядка) не преследует­ся по закону и не является основанием для недопуще­ния реституции или односторонней реституций.

Так, согласно части 2 статьи 169 ГК РФ (недопуще­ние реституции) взыскание возможно лишь в случае ис­полнения сделки обеими сторонами или в случае испол­нения сделки одной стороной. При наличии умысла у обеих сторон при исполнении сделки обеими сторона­ми в доход Российской Федерации взыскивается все по­лученное ими по сделке. Если же такая сделка исполне­на лишь одной стороной, то с другой стороны взыскива­ется в доход Российской Федерации все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного (недопущение реституции).