О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

Несмотря на внешнюю схожесть с кабальными сдел­ками, они не являются таковыми в силу того, что из всех признаков кабальной сделки для признания недействи­тельным брачного договора необходимым и достаточным является только один: крайне неблагоприятное положе­ние одной из сторон по условиям договора. Все осталь­ные признаки (внешнее стечение тяжелых обстоя­тельств, использование тяжелого положения другой сто­роной) в данном случае отсутствуют.

Кроме того, с точки зрения юридической техники данную норму следует рассматривать как специальную, поскольку по буквальному смыслу пунктов 1 и 2 статьи 44 СК РФ брачный договор может быть признан недейст­вительным не только на основании пункта 2 статьи 44 СК РФ, но и по любым основаниям, предусмотренным ГК РФ (то есть в том числе и по основанию кабальности).

Исходя из этого, можно заключить, что законодатель применительно к брачному договору установил специаль­ное основание, отличное от кабальности, позволяющее признавать явно невыгодные для одного из супругов сделки (брачные договоры) недействительными в упро­щенном порядке. Для этого не требуется, чтобы при за­ключении договора супруг был в тяжелом положении: одной невыгодности договора (причем не обязательно имущественного характера) уже достаточно для того, чтобы признать договор недействительным.

Так как давления тяжелых обстоятельств для при­знания недействительности сделки по данному основа­нию не требуется, то воля стороны, заключающей не­выгодный брачный договор, может быть свободна. По­этому такая сделка не относится к сделкам с пороками воли, а является особым видом недействительной сдел­ки, не соответствующей требованиям закона¹, однако

¹ В данном случае следует признать, что требованием закона яв­ляется запрет совершать брачные договоры, ставящие одного из су­пругов в крайне неблагоприятное положение.

в силу закона (ст. 168 ГК РФ, п. 2 ст. 44 СК РФ) являю­щейся оспоримой¹.

Последствием недействительности брачного догово­ра, по пункту 2 статьи 44 СК РФ, должна являться дву­сторонняя реституция. Это вытекает не только из фор­мальных правил (общим последствием всех сделок, не соответствующих закону, является двусторонняя ре­ституция), но и из соображений справедливости: дру­гой супруг мог заключить сделку на невыгодных усло­виях вполне добросовестно, возможно даже под воздей­ствием прямых настояний «потерпевшего»². Было бы поэтому неправильно подвергать его конфискационным мерам односторонней реституции.

Вполне возможно, однако, что при заключении брачного договора будет иметь место стечение тяжелых обстоятельств и при этом одна из сторон будет недобро­совестной. В таком случае будут налицо все признаки кабальной сделки. Соответствующий договор может быть признан недействительным, но уже не на основа­нии пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса, а на основа­нии статьи 179 ГК РФ с применением односторонней реституции.

Выбор основания оспаривания в такой ситуации, тем не менее, должен принадлежать истцу: он может не воспользоваться статьей 179 ГК РФ, а подать иск по пункту 2 статьи 44 СК РФ. Суд будет в этом случае обя­зан применить двустороннюю реституцию, если об этом просит истец, даже несмотря на то, что будут очевидны все признаки кабальной сделки.

¹ Оспоримые сделки, не соответствующие требованиям закона,
в целом будут рассмотрены в главе 6 настоящей работы. При этом
рассматриваемый здесь состав оспоримых сделок, предусмотренный
пунктом 2 статьи 44 СК, далее рассматриваться не будет.

² По всей видимости, введение данной нормы как раз и было вы­
звано тем, что на практике при вступлении в брак один из супругов
зачастую не желает думать о возможных имущественных конфлик­
тах в будущем и вполне сознательно отказывается от каких-либо вы­
год для себя по брачному договору либо вовсе безразлично относится
к его содержанию.

/

СДЕЛКИ, СОВЕРШЕННЫЕ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПОЛНОМОЧИЙ ИЛИ ПРАВОСПОСОБНОСТИ

4. СДЕЛКИ, СОВЕРШЕННЫЕ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПОЛНОМОЧИЙ ИЛИ ПРАВОСПОСОБНОСТИ

4.1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

Любой волеспособный субъект в гражданском обо­роте действует, создавая права и обязанности для себя или для другого лица, от имени которого он выступает. Свобода этих действий имеет свои пределы.

В том случае, если лицо выступает только от своего имени, в соответствии с пунктом 2 статьи 1 ГК РФ оно приобретает и осуществляет свои гражданские права своей волей и в своем интересе. При этом свобода дейст­вий лица может быть ограничена только законом или содержанием его право- и дееспособности, также опре­деляемой законом. Нарушение этих ограничений при совершении сделок является нарушением воли госу­дарства (закона) и влечет за собой ничтожность таких сделок (ст. 168 ГК РФ).

Иных ограничений не имеется, поскольку субъект, изъявляющий волю вовне, и субъект, от имени которого эта воля проявляется, совпадают в одном лице. Такое сов­падение имеет место только в случае, если от своего име­ни в гражданском обороте выступает физическое лицо.

Во всех остальных случаях субъект волеизъявле­ния выступает от чужого имени, создавая права и обя­занности для другого лица (генеральный директор или работник организации - для организации, представи­тель по доверенности - для доверителя и т. д.). При этом субъект волеизъявления действует не только «сво­ей», но и «чужой» волей и в «чужом» интересе. Нали-

чие двух субъектов (поскольку орган юридического ли­ца с точки зрения гражданского права является не субъектом права, а лишь частью юридического лица, то применение к нему здесь и далее термина «субъект» носит условный характер: имеется в виду именно лицо, непосредственно изъявляющее волю, то есть субъект волеизъявлеция)обусловливает целый ряд особеннос­тей, присущих подобного рода сделкам.

Так, от имени банка, обладающего специальной пра­воспособностью, сделку по выдаче кредита может со­вершать его орган (генеральный директор), не имею­щий сам по себе лицензии на совершение банковских операций. Такая сделка будет полностью законной. Од­нако если орган (представитель), действующий от име­ни дееспособного юридического лица, сам недееспосо­бен (генеральный директор признан недееспособным вследствие психического расстройства, представитель является малолетним и т. п.), то сделка будет признана

ничтожной.

С другой стороны, если представитель (или орган юридического лица) сам по себе полностью право- и дее­способен, однако представляемый не обладает для за­ключения договора необходимой правоспособностью, то сделка должна признаваться ничтожной на основа­нии статьи 168 ГК РФ. Например, у юридического лица правоспособность возникает с момента его государст­венной регистрации (п. 3 ст. 49, п. 2 ст. 51 ГК РФ). По­этому ничтожной будет сделка, совершенная дееспособ­ным представителем от имени общества, не зарегистри­рованного в установленном порядке.

Конфликт право- или дееспособности между воле-изъявляющим субъектом и лицом, от имени которо­го этот субъект действует, разрешается следующим образом.

Во всех случаях, когда совершается сделка, право­способность должна определяться по субъекту, для ко­торого создаются права и обязанности, а дееспособ­ность — по субъекту, который осуществляет волеизъ­явление от имени другого лица. Если с учетом этого сделка совершена за пределами дееспособности, уста­новленной законом для субъекта волеизъявления, или за пределами правоспособности, установленной зако­ном для лица, от имени которого действует субъект во­леизъявления, то такая сделка должна признаваться ничтожной¹.

Ничтожность сделки здесь обусловлена теми же при­чинами, что и ничтожность любой сделки, совершенной с нарушением право- и дееспособности: имеет место яв­ное нарушение воли государства, заключенной в законе.

В то же время отсутствие дееспособности у лица, для которого создаются права и обязанности, или недо­статок специальной правоспособности у лица,, непо­средственно совершающего сделку, не являются пре­пятствиями для законности сделки.

Например, от имени несовершеннолетних могут выступать их законные представители, несмотря на то, что несовершеннолетние не обладают соответствующей дееспособностью. От имени страховой организации мо­жет выступать страховой агент, действующий на осно­вании доверенности и не обладающий лицензией на за­нятие страховой деятельностью.

занности. Все его действия при этом должны находить­ся в пределах предоставленных полномочий. Такое полномочие может исходить непосредственно из зако­на, из доверенности либо из обстановки, в которой дей­ствует субъект волеизъявления.

При совершении сделки без полномочий или за пре­делами предоставленных полномочий по общему прави­лу должен применяться пункт 1 статьи 183 ГК РФ: сделка считается заключенной от имени и в интересах совер­шившего ее лица, если только другое лицо (представляе­мый) впоследствии прямо не одобрит данную сделку.

В силу сложившейся судебной практики это пра­вило может применяться только при соблюдении двух условий:

1. 
   контрагент стороны, от имени которой действова­ло неуполномоченное лицо, согласен на то, что стороной по сделке будет непосредственно это лицо, а не представ­ляемый;
   
2. 
   неуполномоченное лицо в силу своей правоспособ­ности и содержания сделки может быть стороной по кон­кретной сделке.
   

В случае, если банк впоследствии данную сделку не одобрит, сделка тем не менее не может считаться за­ключенной от имени работника банка с заемщиком, по­скольку банковские операции могут осуществляться лишь лицом, имеющим специальную лицензию. Так как у работника такой лицензии не имеется, то он не об­ладает необходимой правоспособностью, и совершен­ная им сделка будет ничтожной как противоречащая требованиям закона (ст. 168 ГК РФ).

С другой стороны, если один гражданин без пол­номочий получил для своего приятеля на определен­ный срок под проценты заем у другого лица, а приятель не одобрил данную сделку, не желая брать заем на пред­ложенных условиях, то договор займа будет считаться


364

365

Если же заимодавец, узнав о том, что заемщиком на самом деле является не то лицо, для которого изна­чально брался заем, а неуполномоченный его предста­витель, не пожелает иметь дело с этим «представите­лем», то он вправе считать договор займа с представи­телем незаключенным и потребовать немедленного возврата денег.

Необходимо, однако, иметь в виду, что правило, пре­дусмотренное пунктом 1 статьи 183 ГК РФ, применяет­ся лишь в отношениях представительства. При превы­шении полномочий органом юридического лица либо при превышении органом публично-правового образо­вания его компетенции при заключении сделки данная норма применяться не может. В таких случаях следует применять положения статьи 168 ГК РФ (ничтожность, а в случаях, предусмотренных законом, - оспоримость сделки) или положения статьи 174 ГК РФ, если нару­шена воля лица, предоставившего полномочие.

Кроме того, суд не может на основании пункта 1 ста­тьи 183 ГК РФ признать представителя стороной по со­глашению, заключенному во изменение или дополнение основного договора. Такое соглашение признается ни­чтожным (ст. 168 ГК РФ), поскольку по своей природе является неотъемлемой частью упомянутого договора и не может существовать и исполняться отдельно от него¹.

В-третьих, при наличии двух лиц субъект волеизъ­явления должен руководствоваться не только законом (императивными запретами, нормами о право- и дее­способности), наличием полномочия, но и волей лица, от которого исходит полномочие. При этом предполага­ется, что «своя» воля действующего лица соответствует

¹ См. пункты 2, 3 и 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 23 октября 2000 г. № 57 «О некоторых вопросах практи­ки применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Феде­рации*// Вестник Высшего арбитражного суда РФ. 2000. № 12.

366

Однако эта воля может ограничить свободу дейст­вий субъекта волеизъявления по сравнению с тем, как она определена в законе, доверенности, или может счи­таться очевидной из обстановки, в которой совершается сделка. Так, учредительные документы юридического лица могут устанавливать ограниченную по сравнению с законом правоспособность юридического лица либо ограниченные по сравнению с законом полномочия ор­гана юридического лица.

Договор между представителем и представляемым может содержать ограничение полномочий представи­теля по сравнению с тем, как они определены в доверен­ности. Такие ограничения могут быть не всегда извест­ны добросовестному контрагенту, вступающему в сдел­ку с лицом, чьи полномочия ограничены.

Поэтому в целях защиты интересов добросовестных контрагентов сделки, совершенные в нарушение, огра­ничений, установленных волей определенного лица, от имени которого совершается сделка, являются не ни­чтожными, а оспоримыми.

По своей природе такие сделки близки к сделкам, совершаемым с пороками воли. В данном случае речь идет о неочевидном для контрагента несоответствии между волей действующего лица (субъекта волеизъ­явления) и волей лица, для которого создаются права и обязанности.

В настоящей главе будут рассмотрены сделки, при совершении которых нарушается юридически значи­мая воля лица, являющегося стороной сделки, но непо­средственно сделку (волеизъявление) не совершающе­го. Это лицо действует через представителя (орган), изъявляющего волю и вышедшего за пределы полномо­чий и ограничений, установленных не законом, а волей стороны сделки.

Так как, в отличие от установленных законом огра­ничений, об ограничениях, установленных конкрет­ной волей, не всегда известно контрагенту, то оспорить

367

подобные сделки можно только при условии, если дока­зано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об ограничениях, установленных волей стороны сделки.

В ГК РФ предусмотрено два состава таких оспори­мых сделок:

1. 
   сделки юридических лиц, выходящие за пределы их правоспособности (ст. 173 ГК РФ);
   
2. 
   сделки, совершенные с превышением ограничен­ных полномочий (ст. 174 ГК РФ).
   

Однако по своим признакам они являются оспори­мыми, и поэтому законом специально установлено, что эти сделки являются оспоримыми. Поэтому третьим видом оспоримых сделок, которые будут рассмотрены в пределах настоящей главы¹, являются крупные сдел­ки и сделки, в которых имеется заинтересованность.

Любое юридическое лицо может осуществлять лишь те действия, которые находятся в пределах право­способности данного юридического лица. При этом пра­воспособность может быть общей и специальной.

В российском гражданском законодательстве уста­новлено общее правило, в соответствии с которым юри­дические лица имеют специальную правоспособность, определяемую учредительными документами юридиче­ского лица. В соответствии с пунктом 1 статьи 49 ГК РФ юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотрен­ным в его учредительных документах, и нести связан­ные с этими целями обязанности.

В отличие от этого коммерческие организации (за ис­ключением унитарных предприятий и иных видов орга­низаций, предусмотренных законом) наделены общей правоспособностью: они могут иметь гражданские пра­ва и исполнять гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не за­прещенных законом.

Как правило, специальная правоспособность свя­зывается с теми или иными ограничениями общей пра­воспособности юридического лица. Например, учреди­тельные документы коммерческой организации могут содержать ограничения правоспособности по сравне­нию с тем, как они определены законом. В силу прямо­го указания статьи 5 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» кредитной организации запрещается заниматься производственной, торговой и страховой деятельностью¹.

Иногда специальная правоспособность, наоборот, расширяет пределы общей правоспособности, уста­новленные законом. Так, согласно пункту 1 статьи 49 ГК РФ, отдельными видами деятельности, перечень ко­торых определяется законом², юридическое лицо мо­жет заниматься только на основании специального раз­решения (лицензии). Следовательно, в рамках общей


¹ Оспоримые сделки, не соответствующие требованиям закона, будут рассмотрены в главе 6 настоящей работы.

1 Такую правоспособность иногда называют «исключительной».

369

Но специальная правоспособность, подтвержденная лицензией, не ограничивает, а, наоборот, расширяет сфе­ру деятельности юридического лица по сравнению с об­щей правоспособностью. Поэтому такую разновидность специальной правоспособности предлагают называть не специальной, а дополнительной правоспособностью¹. Правоспособность может устанавливаться либо публичной волей (законом), либо частной волей самого юридического лица (учредительными документами).

Однако независимо от вида правоспособности совер­шение сделки в нарушение правоспособности, установ­ленной законом, должно влечь за собой ничтожность сделки (ст. 168 ГК РФ). Если же нарушается правоспо­собность, установленная частной волей (учредительны­ми документами), то соответствующие сделки должны признаваться оспоримыми (ст. 173 ГК РФ).

В статье 173 предусмотрено два состава недействи­тельных сделок. Первый из них касается сделок, совер­шенных юридическим лицом в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в его учре­дительных документах. Так как речь идет об ограниче­нии правоспособности, установленной частной волей юридического лица (учредительными документами), то признание за данными сделками статуса оспоримых вполне закономерно.

Основным признаком для признания сделки недей­ствительной по данному основанию является несоответ­ствие сделки целям деятельности, прямо ограниченным в учредительных документах (в уставе, учредительном договоре и т. п.).

При этом не следует слишком буквально руководст­воваться целями деятельности, перечисленными в уч-

370

Поэтому следует согласиться с О.Н. Садиковым, счи­тающим, что под недействительность «не должны подпа­дать сделки, совершенные юридическим лицом для под­держания своей нормальной деятельности и улучшения ее условий, даже если такие сделки формально выходят за рамки словесного обозначения целей его деятельнос­ти в учредительных документах»¹.

Второй состав касается сделок, совершенных юри­дическим лицом, не имеющим лицензии на занятие со­ответствующей деятельностью. Однако требование осу­ществлять лицензируемые виды деятельности только на основании лицензии установлено законом, и сделки, совершенные в нарушение этого требования, должны по логике вещей признаваться не оспоримыми, а ни­чтожными.

Данное обстоятельство признается иногда и судебно-арбитражной практикой². Однако из статьи 173 ГК РФ следует не ничтожность, а оспоримость данных сделок³, что представляется неверным. На наш взгляд, сделки, со­вершенные без лицензии, должны признаваться ничтож­ными со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Иногда оспоримость сделок без лицензии пытаются оправдать тем, что имеют место многочисленные случаи,

* Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федера­ции, части первой (постатейный). М.: Юридическая фирма КОН­ТРАКТ; ИНФРА-М, 1997. С. 366.