В гражданском праве
ОСПОРИМЫЕ СДЕЛКИ, ПРЕДУСМОТРЕННЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ О БАНКРОТСТВЕ
Скачать 7.01 Mb.
|
- Навигация по данной странице:
- О.В. ГУГНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ СДЕЛКИ, НЕ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ТРЕБОВАНИЯМ ЗАКОНА
- СДЕЛКИ, НЕ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ТРЕБОВАНИЯМ ЗАКОНА
- О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ СДЕЛКИ, НЕ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ТРЕБОВАНИЯМ ЗАКОНА
6.2. ОСПОРИМЫЕ СДЕЛКИ, ПРЕДУСМОТРЕННЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ О БАНКРОТСТВЕ Еще в Древнем Риме было замечено, что неисправные должники перед окончательным финансовым крахом стремятся различными способами укрыть свое имущество от требований кредиторов, пытаясь избежать окончательного разорения. Для этого совершались фиктивные сделки по отчуждению имущества в пользу близких лиц должника или лиц, состоящих с должником в сговоре. В результате кредиторы лишались возможности получить хотя бы часть того, что им причиталось на основании сделок с должником. Иной причиной поспешной раздачи имущества могло служить стремление ввести партнеров в заблуждение и показать им свою мнимую финансовую состоятельность, пытаясь тем самым вызвать доверие и отсрочить сроки платежей по долгам или, наоборот, получить новые кредиты. Во всех этих случаях должник отчуждал свое имущество «подозрительным» образом: продавал имущество по заниженным ценам, делал слишком дорогие подарки, покупал не имеющие ценности предметы за баснословные деньги, вообще вел себя крайне расточительно. Такие действия объективно были направлены на нарушение интересов кредиторов должника, лишавшихся возможности получить удовлетворение из стоимости соответствующего имущества. В результате, когда должник приходил к полной несостоятельности и по отноше- 518
нию к нему открывались конкурсные процедуры, кредиторы оставались ни с чем. В целях защиты интересов кредиторов в римском праве были разработаны специальные средства, призванные ликвидировать последствия такого поведения должника путем возврата ему (то есть в конкурсную массу должника) утраченного имущества. Эти средства давались в виде специальных преторских исков и основывались на следующих основополагающих принципах:
- сделки, по которым передавалось имущество, не ос париваются и остаются в силе. Ликвидируется лишь результат этих сделок в той части, в которой отчужде ние имущества должника носило неэквивалентный характер; - возврат всего имущества, возмездно отчужденного
Одним из таких средств защиты кредиторов от недобросовестного поведения должника являлся Паулиа-нов иск (actio Pauliana), в котором в наиболее полной и общей форме получили закрепление изложенные выше принципы. Actio Pauliana являлся особым иском о возврате имущества в пользу должника от третьих лиц. Он имел
Основания actio Pauliana лежали исключительно в недобросовестности должника2. Условием предъявления иска являлось отчуждение имущества должником с намерением причинить ущерб своим кредиторам, в результате чего кредиторы действительно не могут получить удовлетворение. Ответчиком по иску выступал контрагент должника, получивший имущество (если он знал о намерении должника причинить ущерб кредиторам или безвозмездно получил имущество), либо сам должник. Объем возвращаемого имущества зависел от двух факторов: а) добросовестности контрагента должника, полу чившего имущество; б) возмездности получения имущества контраген том должника. Контрагент должен был возвращать имущество в полном объеме (то есть «поставить пострадавшего кредитора в такое положение, как если бы отчуждения не было произведено»3) в случае, если контрагент был недобросовестным либо если контрагент получил имущество безвозмездно. Если же контрагент был добросовестным и отчуждение было возмездным, то его ответственность ограничивалась размером его обогащения в момент предъявления иска. Поэтому, если на момент предъявления иска добросовестный контрагент должника уже произвел свое встречное исполнение в пользу должника, предметом
520
возврата могла являться лишь та часть переданного должником имущества, которая превышала по своей стоимости размер полученного встречного предоставления (часть, на которую контрагент обогатился). Как указывает Г. Дернбург, «ответчик может зачесть все предоставленные им в качестве эквивалента за отчужденные ему предметы, поскольку это предоставление обратилось в пользу истца»1. Если же к моменту предъявления иска контрагент должника не производил встречного исполнения в пользу должника, то возврату подлежало все имущество, переданное должником контрагенту. Вопрос о действительности или недействительности сделки, по которой произошло отчуждение имущества, вообще не ставился. Для применения actio Pauliana, предметом которого был возврат имущества, не было никакой необходимости признавать недействительной сделку, на основании которой это имущество перешло в собственность контрагента должника. Имущество возвращалось не потому, что сделка была недействительной, а потому, что его отчуждение контрагенту должника было совершено в ущерб кредиторам. Поэтому сделка как таковая оставалась в силе. Если к моменту предъявления actio Pauliana к добросовестному контрагенту сделка была уже исполнена со стороны этого контрагента, то кредиторы могли рассчитывать лишь на возврат той части имущества, которая являлась обогащением контрагента. В оставшейся части никаких последствий не наступало, и исполнение по сделке было надлежащим. Если же сделка еще не была исполнена со стороны добросовестного контрагента должника, то кредиторы могли требовать возврата всего имущества, переданного должником. Контрагент должника, по всей видимости, после этого имел возможность не исполнять со своей стороны остающуюся в силе сделку по другим основаниям (в связи с отсутствием встречного предоставления и т. п.). Там же.
521 V  О.В. ГУГНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ
СДЕЛКИ, НЕ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ТРЕБОВАНИЯМ ЗАКОНА  Таким образом, при добросовестности контрагента должника решалась главная задача: восстановить реальное умаление (без равноценного встречного предоставления) имущества должника в преддверии несостоятельности. И только при недобросовестности контрагента кредиторы могли требовать возврата всего того, что должник передал по сделке, не принимая к зачету встречное предоставление недобросовестного контрагента.
В дальнейшем от изложенных выше правил, применявшихся в Древнем Риме, стали допускаться отступления в различных направлениях. В первую очередь это касалось правовой формы защиты интересов кредиторов. Место actio Pauliana занял институт опровержения действий должника, совершенных в ущерб кредиторам. Если по actio Pauliana на первом плане находилось истребование (возврат) имущества, отчужденного недобросовестным должником, то при опровержений действий должника акцент делается на обосновании недействительности (оспаривании) действий должника по отчуждению имущества. Возврат имущества выступает как последствие недействительности действий по отчуждению имущества. Во-вторых, так как действие по отчуждению недействительно, то логично предположить, что и все последствия этого действия также должны быть ликвидированы. Поэтому признается, что возврату подлежит все переданное имущество независимо от того, было ли получено за него должником эквивалентное встречное предоставление, а также от того, являлся ли контрагент добросовестным или нет. В связи с этим утрачивается один из принципов, заложенных в римском праве: восстановить реальное умаление имущества должника. Вместо этого под умалением понимается все то, что было отчуждено должником. В результате имеет место полный возврат отчужденного имущества, даже если за это имущество должник уже получил равноценное встречное предоставление. Еще в дореволюционной литературе указывалось на несправедливость такого подхода. Так, А.Х. Голь-мстен по этому поводу пишет: «...вообще говоря, можно 522 признать умаление и соответствующее ему увеличение имущества лишь в том случае, когда из имущества выделена известная часть безвозмездно, без соответствующего эквивалента. Если должник продал имущество, получив полный, вполне покрывающий стоимость последнего, эквивалент, то его имущество не уменьшилось, ибо в состав его перешла известная сумма денег вместо имущества - произошел лишь обмен; только при несоответствии полученной суммы стоимости имущества можно говорить об умалении его, определив последнее разностью цены имущества и покупной суммы... Так смотрит на дело Газенбальг; он поражается, как можно разрушать сделку, посредством которой не произошло действительного умаления имущества должника; по его мнению, третье лицо, уплатив полный эквивалент, сделало все, что могло, в уважение интересов кредиторов своего контрагента, и карать его разрушением сделки нет основания»1. В-третьих, поскольку результат сделки (действие по передаче имущества) отменялся, то эта отмена в представлении юристов была немыслима без отмены основания передачи - самой сделки. Поэтому вместо опровержения действий должника все чаще используется термин «опровержение сделок», хотя по своей сути отмене подлежит все же действие по передаче имущества, совершенное в пользу контрагента должника, а не сама сделка. В этой связи в теории возникает обоснование особого вида недействительных сделок, особенностью которых является сохранение самой сделки в силе при отмене ее последствий (передачи имущества) лишь в определенном направлении: в отношении кредиторов несостоятельного должника. Такого рода сделки стали называть относительно недействительными, то есть недействительными лишь в отношении конкурсных кредиторов 1 Гольмстен А.Х. Учение о праве кредитора опровергать юридические акты, совершенные должником в его ущерб в современной юридической литературе. СПб, 1894. С. 74-75. 523
СДЕЛКИ, НЕ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ТРЕБОВАНИЯМ ЗАКОНА  О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ
несостоятельного должника. Для всех остальных лиц эти сделки предлагалось считать действительными. В частности, Г.Ф. Шершеневич отмечал следующие признаки относительно недействительных сделок:
А.Х. Гольмстен также признавал допустимым выражение «относительная недействительность» сделки при условии, если придавать ей точный юридический смысл: «когда мы говорим о недействительности самой по себе, то предполагаем известный порок акта, благодаря которому он падает как основание, как причина известных последствий; при относительной же недействительности акт безупречен сам по себе и парализуется лишь то или другое его последствие в том или другом направлении, - называть это можно обессилением акта, обесправлением его или иначе как - это все равно: да и против выражения «относительной недействительности» ничего нельзя иметь, если придать ей точный и определенный смысл»2. Против того, чтобы считать сделки должника недействительными, возражали Ю.С. Гамбаров и Д.М. Ген-кин. Ю.С. Гамбаров считал, что оспаривание третьим лицом - кредитором должника отчуждения имущества - это не недействительность, а обессиление сделки, 1 Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс. М.: «Статут», 2000, С. 267. 2 Гольмстен А.Х. Указ. соч. С. 39. 524
причем обессиление относительное, которое действует лишь в отношении к кредиторам, но не затрагивает действительности сделки в отношении к третьим лицам1. Д.М. Генкин также настаивал на полной действительности «относительно недействительных» сделок, причем эту действительность он распространял на всех лиц, в том числе и на кредиторов. Он отмечал: «...немыслимо себе представить сделку, действующую в отношении контрагентов и всех третьих лиц за исключением лишь некоторых отдельных лиц. Относительно недействительные сделки должны быть признаны действительными с самого начала и притом по отношению ко всем лицам, в том числе и кредитору, интересы которого защищены запретом распоряжения. Для удовлетворения интересов кредитора не сама сделка должна быть уничтожена, а лишь результаты ее, поскольку они наносят ущерб кредитору, должны быть устранены»2. Как видно из приведенных высказываний, весь этот спор носил чисто терминологический характер. Вне зависимости от того, считалась ли «относительно недействительной» сделка или недействительным признавался «результат» (то есть отчуждение имущества должника), все участники дискуссии соглашались с тем, что последствием опровержения является не реституция, а отмена отчуждения имущества3. Поэтому следует согласиться с теми авторами, которые считают, что в дореволюционной юридической литературе относительная недействительность сделки должника - то же самое, что признание действий по ис-
525
 О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ
СДЕЛКИ, НЕ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ТРЕБОВАНИЯМ ЗАКОНА  полнению обязательства должника перед контрагентами недействительными1.
Закон Российской Федерации от 19 ноября 1992 года «О несостоятельности (банкротстве) предприятий»2 в полном соответствии с традицией дореволюционной школы в статье 28 устанавливал возможность признания недействительными именно действий должника в преддверии банкротства. При этом под действиями можно было понимать в том числе и сделки, результатом которых являлись эти действия. В любом случае последствием недействительности действий (в том числе сделок) была не двусторонняя реституция, а возврат всего полученного третьими лицами в результате этих действий в конкурсную массу. При невозможности возвратить полученное в натуре должно было производиться возмещение его стоимости в деньгах. Достоинством такого подхода являлось то, что он ориентировал на применение специального последствия недействительности действий в преддверии банкротства, оставляя при этом в стороне терминологический спор о том, что признается недействительным: сделка или действие3. Вместе с тем у указанного подхода были и недостатки. Во-первых, отсутствовала дифференциация последствия недействительности действия, подобная той, которая 1 См.: Дубинчин А. Недействительность сделок должника в за конодательстве о банкротстве // Хозяйство и право. 1999. № 5. С. 38 и след. 2 См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Феде рации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 1. Ст. 6. 3 Существует точка зрения, согласно которой действие по испол нению сделки также является сделкой, направленной на прекраще ние прав и обязанностей. Однако, на наш взгляд, следует присоеди ниться к мнению О.А. Красавчикова, полагавшего, что исполнение сделки является не сделкой, а юридическим поступком (См.: Совет ское гражданское право. Т. 1. М.: Высшая школа, 1985. С. 471). В любом случае для рассматриваемых вопросов практическое значе ние имеет не то, как мы называем оспариваемое явление, а то, к ка ким последствиям приводит это оспаривание. 526
существовала в древнеримском actio Pauliana в зависимости от добросовестности третьего лица и возмезднос-ти приобретения имущества. Во-вторых, не имел значение факт встречного исполнения контрагента в пользу должника. В результате вне зависимости от указанных обстоятельств должник всегда и в полной мере должен был получить назад имущество, которое он передал третьему лицу в преддверии банкротства, даже если в свое время он получил от третьего лица равноценное встречное предоставление. Третье же лицо вообще лишалось права требовать назад все то, что было передано им в пользу должника, вне зависимости от своей добросовестности, и терпело реальные убытки1. Иным путем пошел законодатель, формулируя основания опровержения действий должника в Федеральном законе от 8 января 1998 года № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее по тексту - Закон о несостоятельности 1998 года) и в Федеральном законе от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»2 (далее по тексту - Закон о несостоятельности). В статье 103 Закона о несостоятельности (так же, как и в статье 78 Закона о несостоятельности 1998 года) недействительными признаются именно сделки должника, при этом никаких указаний на специальные последствия таких сделок в Законе о несостоятельности не содержится. Следовательно, к отношениям сторон в результате недействительности сделки должны в полной мере применяться общие правила о реституции. На первый взгляд, такой подход достаточно справедлив и в полной мере отвечает интересам добросовестных третьих лиц. 1 В литературе, посвященной ранее действовавшему закону «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», справедливо указывалось на необходимость установления дифференциации по следствий недействительности для добросовестных и недобросовест ных третьих лиц (См., например: Телюкина М.В. Недействитель ность сделок, совершенных предприятием-должником до признания его несостоятельным // Юрист. № 7. 1997. С. 50). 2 СЗ РФ. 2002. 28 окт. № 43. Ст. 4190. 527
О.В. ГУТНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ СДЕЛКИ, НЕ СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ТРЕБОВАНИЯМ ЗАКОНА По этому поводу А. Дубинчин пишет: «Признание недействительными действий несостоятельного должника по исполнению обязательств связано с более нежелательными последствиями для лиц, принявших такое исполнение, - «третьих лиц», нежели при признании недействительной сделки, совершенной между ними, особенно если речь идет о возмездном договоре (ст. 423 ГК). Третье лицо в первом случае вынуждено вернуть все приобретенное от несостоятельного должника в конкурсную массу, не получая одновременно назад собственного исполнения, а становясь чаще всего обычным конкурсным кредитором, который, как известно, рискует вообще не получить удовлетворения по своим требованиям в процессе конкурсного производства. Напротив, при признании недействительной сделки с должником производится двусторонняя реституция и третье лицо избегает реального ущерба»1. Однако при подобном подходе возникает небольшая «нестыковка» между пунктом 2 статьи 167 ГК РФ, предусматривающим правила о двусторонней реституции, и абзацем б, 9 пункта 1 статьи 126 Закона о несостоятельности2. Проблема заключается в том, что после признания должника банкротом все требования к должнику (за небольшим исключением) могут быть предъявлены только в рамках конкурсного производства, а исполнение обязательств должника допускается лишь в случаях и порядке, которые установлены Законом о несостоятельности. Иными словами, реституционное требование подлежит исполнению должником лишь в рамках конкурсного производства, то есть в порядке общей очередности требований кредиторов к имуществу должника. Это означает, что добросовестный кредитор, предоставивший
528
должнику по оспариваемой сделке равноценный эквивалент, реально потерпит убытки, возвратив должнику все полученное от него по сделке и не получив назад того, что он исполнил в пользу должника (из-за отсутствия у должника соответствующего имущества). Осознавая негативные последствия указанной «нестыковки» , А. Дубинчин приходит к выводу, что нормы Закона о несостоятельности не должны препятствовать двусторонней реституции, производимой независимо от конкурса1. Данный вывод, сделанный А. Дубинчи-ным в период действия Закона о несостоятельности 1998 года, не соответствовал даже действующему в тот момент законодательству и тем более не актуален в связи с принятием нового Закона о несостоятельности. В абзаце 7 пункта 1 статьи 126 Закона о несостоятельности прямо говорится, что только требования о признании недействительными ничтожных сделок и применении последствий их недействительности заявляются вне конкурсного производства. Поэтому после признания должника банкротом реституционные требования к должнику, основанные на оспоримой сделке, могут удовлетворяться лишь в порядке конкурсного производства. Судебная практика, сложившаяся еще в период действия Федерального закона от 8 января 1998 года № 6-ФЗ, также исходит из необходимости заявлять реституционное требование по недействительной сделке в рамках конкурсного производства. В частности, Федеральным арбитражным судом Московского округа правильным по существу признается следующее решение:
529
Каталог: grodno -> images -> files files -> I. Основы европейского международного права images -> Обучающие курсы начинающих бухгалтеров Поделитесь с Вашими друзьями:
|
